ДИОНИСИЙ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ

18 (5) октября Церковь чтит память святого Дионисия Александрийского (+265). Святой был четырнадцатым епископом Александрии. Подробными сведениями о Дионисии мы обязаны «Церковной Истории» Евсевия Кесарийского (+339). Автор, которого называют «Отцом Церковной Истории», посвятил Дионисию часть шестой и всю седьмую книги своего бессмертного труда.

Дионисий родился в конце II века в языческой семье. Об этом свидетельствует само его имя. Древняя Церковь не изменяла имен приходящих ко Христу людей, но, наоборот, считала необходимым, чтобы каждое данное человеку при рождении имя в крещении приобщалось Общению Святых.

До своего обращения, Дионисий жил светской языческой жизнью, и обратился ко Христу после чтения христианских книг и общения с Оригеном. После крещения, уже будучи пресвитером, в 231–32 году Дионисий возглавил знаменитую Александрийскую Богословскую Школу. «В это же время Антиохийский епископ Зебин перешел в иную жизнь; его преемником стал Вавила; в Александрии после Димитрия обязанности его нес Иракл; управление Огласительным Училищем перешло к Дионисию, тоже одному из учеников Оригена», - свидетельствует Евсевий (VI, 29).

В 247 году Дионисий был избран епископом Александрии. «Шел третий год царствования Филиппа, когда после шестнадцати лет епископства в Александрии скончался Иракл; его преемником стал Дионисий» (VI, 35). За время своего чрезвычайно долгого по тем временам понтификата, длившегося 17 лет, святой пережил три жестоких гонения: 1. Первое, в конце правления Филиппа Аравитянина (ум.249) в 248 году в Александрии, в итоге переросшее в гражданскую войну; 2. Второе, Гонения Декия (ум.251) в 249–251 годах, которое было чрезвычайно кровавым и прокатилось по всей Империи; 3. И, наконец, третье, начавшееся в 257 году, при Валериане (правил в 253-260), который вначале благоволил христианам, но затем, под влиянием магов, начал жестокое преследование христиан.

Результатом гонения Декия было множество отречений от веры. Но велико было и число мучеников и исповедников. Префект Сабин повелел искать епископа повсюду, будучи уверен, что тот покинул город бегством. «Я четыре дня сидел дома, ожидая прихода воинов, а те кружили по всей окрестности, выслеживая меня по дорогам, рекам, по полям, где, подозревали они, я прячусь», приводит Евсевий слова самого Дионисия в одном из Посланий (VI, 40, 2). Обнаружив его в итоге в городе, римские воины повели его на расправу. Но на пути он был неожиданно освобожден окрестными крестьянами. Подобно своему великому современнику, Киприану Карфагенскому (+258), Дионисий пребыл в изгнании до самой смерти Декия.

В третье гонение, при Валериане, святой был сослан в Ливию. Но, вопреки замыслу язычников, полагавших, что в местах ссылки святого ждет самосуд и расправа местного населения, он совершал богослужения и проповедовал Евангелие. «Сначала нас гнали и бросали в нас камнями, но затем немало язычников оставили идолов и обратились к Богу. Тогда впервые посеяно было там слово: раньше они его не слышали» (VII,11,13). После того, как гонитель Валериан в 260 году был взят в плен персами и убит, Дионисий вернулся в Город, но, по причине вспыхнувшей гражданской войны, был лишен доступа к пастве и обращался к ней в скорбных, и, одновременно утешительных письмах.

И, наконец, именно Дионисий, по откровению свыше, ввел в жизнь Церкви новый, ныне, к сожалению, забытый, образ святости. Около 260 года, когда после смерти гонителя Императора в Александрии вспыхнула гражданская война, а затем страшная эпидемия и чума, все язычники в страхе бежали. «Заболевавших они выгоняли из дома, бросали самых близких, выкидывали на улицу полумертвых, оставляли трупы без погребения – боялись смерти» (VII,22,10).

В отличие от считавших себя религиозными язычников, христиане, которых те же язычники считали безбожниками и атеистами, ухаживали за больными, укрепляли их и утешали, пребывали с ними до смертного конца. Сами умирали, тогда как бывшие предметом их заботы нередко выздоравливали и оставались в живых. «Весьма многие из наших братьев по преизбытку милосердия и по братолюбию, не жалея себя, безбоязненно служили больным, ухаживая за ними ради Христа. Исполняясь чужого страдания, заражались от больных и охотно брали на себя их страдания, радостно умирали вместе (VII,22,7).

«Они принимали тела святых на распростертые руки и прижимали их к груди, несли их на своих плечах и не могли, обнимая, от них оторваться» (IX,22,7). «Такая смерть возможная только по великому благочестию и крепкой вере, считалась равной мученичеству», - напишет Дионисий в своем Послании (IX,22,7).

Память послуживших ближним даже до смерти «Александрийских Мучеников» стала в Древней Церкви празднованием. Так, в Римском Мартирологе, под 28-м числом месяца февраля месяца сохранилось такое воспоминание: «Память святых пресвитеров, диаконов и иных многих, которые, во времена Императора Валериана, когда в Александрии в Египте бушевала весьма страшная эпидемия, заботясь о страждущих от болезни, с радостью встречали смерть - вера благочестивых почитает их как Мучеников».

«Смерть равная мученичеству», — это приведенное Дионисием сравнение вовсе не случайно и чрезвычайно важно. Дело в том, что, в отличие от нас, православных христиан XXI века, знающих многие чины святости – мучеников, святителей, преподобных, праведных, юродивых, новомучеников, страстотерпцев, бессребреников – Древняя Церковь, за исключением библейской святости праотцов, патриархов и пророков, и новозаветной апостольской святости, знала и исповедовала лишь святость мучеников. Дни их кончины именовались «Днями Рождения», а литургия совершалась на мученических гробницах или мощах.

Удивительным, сохранившемся в неизменённом виде сквозь многие столетия свидетельством такого восприятия святости в нашем богослужении остается тропарь Всем Святым, начальные слова которого гласят: «Кровью пострадавших во всем мире Твоих мучеников Церковь взывает к Тебе, Христе Боже».

«Те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли», - говорит Послание к Евреям (Евр. 11,38). Важно понимать, что речь здесь идет о ветхозаветной святости. Она означала непричастность к языческому миру, приобщенность к Народу Божию, отделенность, бегство, уход. Первоначальная же святость Древней Церкви имела совершенно иную направленность, означала свидетельство о Христе перед всеми, проповедь, исповедание, готовность пострадать за веру в Него.

Святость мучеников это святость как невинно пролитая за веру кровь. Это и «смерть равная мученичеству» … По сути, святой Дионисий, силой данной ему благодати, и, главное, собственным примером служения ближним во время бедствия, раскрыл новое новозаветное, безбрежное измерение святости - Святости Океана Слёз.

О том, что сам он, как, примерно в то же время и епископ Киприан Карфагенский (200-258), также участвовал в деле служения больным в эпидемии, Дионисий в смирении предпочел умолчать. Всю свою жизнь он жаждал мученичества. В итоге, проведя сквозь три гонения, Господь сохранил его в живых, чтобы он словом и примером смог помочь безнадежным больным. К слову, именно Дионисий был первым в истории христианским епископом и святым, вошедшим в историю с именем «Великий».