1000 ПЕРСИДСКИХ МУЧЕНИКОВ

В 337 году император Константин на смертном одре принял крещение. Это событие увенчало собой долгий путь его обращения. Этапами был Миланский Эдикт 313 года, прекративший преследование христиан в Империи, а также Никейский Собор в 325. Постановление Собора о единосущии Сына Божия Богу Отцу означало не только победу православных, но значило и то, что отныне Православие становилось официальным исповеданием римского государства.

С крещением Константина этот путь христианизации Римской Империи казалось становился окончательным и бесповоротным. В историю Константин вошел под именем «Великого». Восточная Церковь назвала царя «Равноапостольным». Непосредственной причиной тому послужила воля Константина быть похороненным в храме святых Апостолов. В народе говорили, что отныне почивший стал одним из них. То, что содержало в себе элемент удивления и иронии стало, по сути, парадоксальным пророчеством, своего рода актом канонизацией прежде языческого императора, становившегося христианским святым.

То, что было благом для православных Римской Империи означало радикальную перемену для христиан за ее пределами. Персидское Царство – другая геополитическая величина, говоря современным языком сверхдержава, с которой Рим постоянно вел войны, также постепенно христианизировалась. Персидские шахи были зороастрийцами, но христиан, как это делали языческие римские императоры прежде, не уничтожали.

Когда Константин крестился, персидское государство изменило свое отношение к христианам. Отныне они стали подозреваться в нелояльности. Начиналась эпоха преследований. Спустя столетие Православным Персии придется называть себя «несторианами» или «монофизитами», и формально декларировать свое отделение от «Византийских Церквей», так называемой «православной пентархии». Тем самым, через конфликт, возвращалась терпимость шаха, появлялась возможность для Миссии.

Персидское христианство, по сравнению с византийским, римским, и египетским, было гораздо менее догматическим. Оно было образным и поэтическим. Поэтому формальное дистанцирование от прочего христианского мира в вопросах доктрины не имело особенного значения. «Несторианские», по сути, конечно, православные персидские проповедники, и, вслед за ними, епархии достигали глубин Азии. Знаменитая «Стела сиятельной религии» 781 года в Китае хранитель памяти тех дней. Историки и богословы до сих пор не знают ответа на вопрос, почему же это грандиозное христианское присутствие в странах Азии сошло на нет.

Константиновский поворот в истории Римской Империи совпал с эпохой царствования шаха Шапура II (309–379). Он правил 70 лет и стал первым, и, возможно, единственным великим монархом в истории, коронованным во чреве матери. Корона была возложена на ее живот. Неизвестно, присутствовал ли в этом действии какой-либо подобный замысел у самих персов, но определенным прототипом этого в христианской догматике было событие Благовещения.

Незадолго до смерти Константина Шапур принял решение разорвать Низибийский мир 297 между двумя Империями, который к тому времени действовал уже 40 лет. Готовясь к военным действиям, и, заодно, проверяя лояльность христианского населения, он приказал удвоить налог. По сути, это означало начало преследований. Христиан объявляли бунтовщиками.

17 апреля 341 года за сопротивление эдикту претерпел мученическую смерть персидский епископ Селевкии и Ктесифона Симеон. Вместе с ним пострадали пресвитеры Авделай и Анания. Узфазан, Фусик и Азат, придворные шаха, вступились за казнимых, ибо сами оказались тайными христианами. Вместе с ними пострадали и иные многие. В древних месяцесловах говорится о тысяче мучеников. Это символическое число, свидетельство того, что количество мучеников персидских было весьма велико.

«Неисповедимы судьбы Его и неисследимы пути Его», - пишет Апостол Павел (Рим.11:33). В 361 году на римский престол вступил племянник Константина Юлиан. Он провозгласил себя язычником и начал возвращать Империю к идолопоклонству. Считая своей главной задачей борьбу с Персией, весной 363 года он выступил в поход. 26 июня при невыясненных обстоятельствах Юлиан Отступник был повержен в битве и умер от ран. Христиане, как об этом свидетельствует житие Василия Великого (330–379), были убеждены, что произошло это по молитвам святых. Церкви пророчески разделялись, а общение святых продолжалось.